Наталья Моисеева: «Если ты сумела помочь — это непередаваемая радость»

Наталья Моисеева, медсестра травматологического пункта Одинцовской областной больницы, родилась в Средней Азии, в Туркменистане. Там же окончила школу и поступила в медицинское училище города Мары. После его окончания в 1988 году устроилась в военный госпиталь медсестрой терапевтического отделения. Служила 11 лет в пограничных войсках Туркменистана на должности фельдшера медпункта. В 2004 году переехала жить в Россию. Работала медсестрой в Елецкой ЦРБ Липецкой области, с 2009 года трудится в Подмосковье. За плечами три года в главном клиническом госпитале внутренних войск в Балашихе. С 2012 года – в Одинцово, довелось поработать в отделениях онкологии, гемодиализа ЦРБ, на станции неотложной помощи Власихи.

Текст Александра ЛЫЧАГИНА, фото Евгении ДЁМИНОЙ

– Наталья, опыт у вас просто фантастический. У врачей, с их специализацией, такого не бывает, вы, по сути, – медсестра широчайшего профиля?

– Да, опыт большой. Я люблю свою работу, и какие бы невзгоды в жизни ни происходили, что бы ни было на душе, какое бы ни было настроение, работа успокаивает. Если вижу, что человеку плохо, считаю, что должна ему помочь. И свои проблемы уходят куда-то на десятый план.

– А как приняли решение пойти в медучилище? Детские мечты, может быть, влияние родственников?

– Нет, в семье не было медиков. Мама и папа рабочие. Я после школы работала в вычислительном центре, а потом случайно попалось на глаза объявление о наборе в училище. Рискнула и поступила. Окончила с отличием и получила направление в институт, но не пошла. В те годы сочла, что не смогу взять на себя ответственность за жизнь человека, которую несут врачи. Сейчас, по прошествии многих лет, думаю, что все-таки справилась бы. Эта работа мне по душе, но тогда смелости мне не хватило. Но главное, что я все время чувствовала себя на своем месте и ни о чем не жалею.

– Молодежи, которая сейчас думает о поступлении, что посоветуете? Решительности?

– Прежде всего, определиться – есть ли призвание, лежит ли душа к такой работе. Нет смысла учиться, если не уверен, что останешься в профессии, что будешь готов лечить людей. И сострадание должно быть в душе, больной человек пришел к тебе с надеждой, пришел за помощью. На его лице написано, что ему плохо, что он страдает, и твой долг – помочь ему, сделать все, что умеешь. К работе должен быть интерес, желание научиться всему. Если оно есть, это признак, что из человека выйдет толк, получится настоящий врач.

– Приходилось ли применять навыки не на рабочем месте, знаете, из серии «Если в электропоезде есть медики, пройдите в девятый вагон»?

– Да, и я тем случаем горжусь. Была в Кушке, в гостях, хозяин – замполит погранотряда. И тут звонок, что солдату на заставе плохо. Медики в разъездах, майор ко мне – поедешь? И мы поехали. У солдата признаки прободной язвы желудка, мы его повезли в госпиталь. Там в приемном нам: «Что, самые умные диагнозы ставить?» А парня между тем на каталку и в операционную. Мы не уехали, сидели три с половиной часа, ждали. Вышел хирург: кто пограничника привез? Мы. Ну, говорит, молодцы, очень вовремя. И правильно, что к нам, – прободная язва.

И вот это ощущение, что ты свое дело сделал, сумел помочь – оно просто фантастическое, это непередаваемая радость на душе. На Власихе в паре с врачом приезжаешь на вызов – пациент плох, ну просто никакой. Приступаем к работе, смотришь – прямо на глазах человек начинает самостоятельно дышать, в сознание приходит, глаза открыл. Ага, ожил! Облегчение, на душе хорошо. А потом видишь его на улице – о, гуляет, молодец, поправился, и от этого чувствуешь себя счастливой.

– Когда у вас в травматологии самые тяжелые сезоны? Зима, гололед?

– Какое там, для нас и зима и лето одним цветом. Зимой пожилые падают, летом дети на каникулах, велосипеды начинаются, самокаты, тоже травма на травме. Родители их привозят – ревут, больно. На рентген и стараемся успокоить, облегчить боль. Накладываешь гипсовую лангету, заканчиваешь бинтовать – ну как, полегче? Смотришь, успокоился – уже не так больно. Если вопрос стоит о госпитализации, сейчас с детьми лучше стало. В Красногорске центр Рошаля построили, а это недалеко, раньше в Москву приходилось отправлять. Вот со взрослыми пока проблема, хирургический корпус на ремонте, направляем под Звенигород, в наше отделение в поселке 45-й горбольницы, далековато. Но ремонт идет полным ходом, конечно, весь город ждет, а уж мы – больше всех. Нам полегче будет, а то ведь с переездом на нас чего только не навалилось. Хорошо, скорая помогает, у них сейчас все налажено, как часы, отдел госпитализации руководит, кого куда. Ну а ремонт, конечно, назрел. А уж как сейчас оборудуют медучреждения – душа радуется.

– Наталья, вам довелось поработать во многих местах, а если оглянуться назад, где было лучше всего?

– Знаете, пожалуй, что в армии. Хотя и очень трудно. Тогда ведь еще Афган продолжался. Звонит дежурный по части за час до полуночи: «Наташа, надо помочь. Сейчас два борта придут, в приемном надо будет анализ крови взять». У трехсот человек, представьте, да еще чем взять? Это сейчас все одноразовое, а тогда многоразовые иголки, шприцы завода «Рекорд», пробирки стеклянные. И вот ты идешь, ночью, тебе свет ставят, и ты все делаешь, что необходимо. Трудно. Но интересно. И молодая была, сил много. Вот поэтому и считаю – чем тяжелее, тем лучше. Ты интенсивнее учишься, быстрее набираешься опыта. Сейчас иной раз молодежь приходит – ой, нет, тут тяжело… Без паники, ребята! Если видишь, что тяжело, но тебе интересно, выйдет из тебя толк, отработаешь все навыки до автоматизма, и то, что казалось тяжелым, станет легким. И для пациента ты будешь ангелом-спасителем, в нашем деле все должно быть сработано быстро, вовремя, без опозданий.

– А как на личном «фронте»? Дети, семья?

– У меня сыну 35 лет, два внука, две внучки уже. Сын военнослужащий, морская пехота. Сейчас после ранения, много где повоевать успел. Был два раза в Сирии, на Украине, а потом под Курском. Когда устраивался 12 лет назад, в части спросили, почему в армию идешь? Он ответил: «Да у меня мама 11 лет отслужила в армии, а я год всего, неудобно как-то».

– Живете в Одинцово?

– Прописана в Липецкой области, но, да, живу в Одинцово, снимаю жилье.

– Я слышал, что в таких случаях есть помощь, компенсация на оплату?

– Да-да, я как раз по этой программе и получаю помощь.