Юбилей графской лошади

Кто не знал, в нашей стране можно отмечать большие юбилеи не только городов и классиков литературы с музыкой, но и лошадей. В этом году исполняется 250 лет орловской рысистой породе — визитной карточке России в целом и Одинцовского округа в частности. Уже больше ста лет в Успенском работает Московский конный завод № 1, который в прошлом и позапрошлом году был признан лучшим в стране по разведению орловских рысаков. Об интересной истории этой породы “НЕДЕЛЕ” рассказал директор завода Юрий Прохоров.

Текст Валерия БАРАНЦЕВА, фото из архива Московского конного завода №1

Предисловие от автора. Узнав, как появились орловские рысаки, мне захотелось перефразировать известный интернет-мем, некое сопоставление мальчишеского и мужского поведения, что мальчик везет возлюбленную кататься на лощадках, а настоящий мужчина – выводит ради любимой новую породу скакунов.

Скакун с хорошим сход-развалом

Создатель породы — небезызвестный фаворит Екатерины Второй граф Алексей Орлов. В свое время он вместе с братьями очень помог ей взойти на престол, поспособствовав заговору по свержению мужа Екатерины Петра III. В один из ключевых моментов заговора графу срочно надо было оказаться в Петербурге. Но европейские лошади, которые были запряжены в карету, оказались неспособны на резвый аллюр. Тогда Орлову пришлось взять в ближайшей деревне обычных беспородных лошадок. Скакуны не подвели – государственный переворот состоялся. Закрепившись у власти, граф задумался о выведении новой отечественной породы лошадей. Главным условием была сила и выносливость — чтобы они могли преодолевать большие расстояния с учетом капризной российской погоды и дорог, которые никогда у нас не отличались качеством. При этом Алексей Орлов хотел, чтобы скакуны были еще и красивыми и их покупали аристократы и представители высоких чинов. В итоге фаворит императрицы взял европейских упряжных лошадей и скрестил их с арабскими жеребцами. Самого ценного по имени Сметанка, который вырос на Аравийском полуострове, граф ждал в Москве целый год. Скакун был очень дорогой, и Алексей Орлов боялся сажать его на корабль, опасаясь, что с судном что-то случится. Поэтому Сметанка переезжал фактически на своих четырех. Он прибыл в нашу страну в 1775 году — и эта дата стала условным годом начала летописи новой породы. Кстати, первый орловский конезавод тоже находился в Подмосковье — на территории современного Домодедово.

250 лошадиных лет

— Почему порода называется рысистой? Все просто: никакая, даже самая крепкая лошадь не может долго скакать галопом — это отнимает у животного море сил. Кроме того галоп — это не экипажная езда, потому что из-за сильных скачков пассажирам будет, мягко говоря, некомфортно, — рассказывает Юрий Прохоров. — А вот рысь — более плавный, но при этом тоже достаточно быстрый ход. Все тот же граф Орлов ввел в моду лошадиные бега, которые проходили по берегу Москвы-реки и стали альтернативой скачкам. Орловские рысаки — старейшая российская порода. С арабскими скакунами, о которых известно больше тысячи лет, конечно, не сравнить, но 250 лет — тоже уже серьезная цифра. Попытки вывести свою породу лошадей были в стране и раньше, но серьезным успехом не увенчались. А орловские рысаки непостижимым образом прижились и сохранились до наших дней в своем первозданном виде. Пережили две мировые войны, две кардинальные смены политических строев, уйму локальных конфликтов и много что еще. Сейчас такие лошади — это “лицо” отечественного коневодства, а наш завод — одно из немногих в стране хозяйств, которое профессионально занимается их разведением.

Выжили под бомбёжками фашистов

Лучшим в разведении орловской рысистой породы МКЗ № 1 в 2023 и 2024 году признал Всероссийский научно-исследовательский институт коневодства. Его сотрудники распределяют баллы исходя из выступлений лошадей на ипподромах, их побед и рекордов в разных конкурсах, результатов чемпионата России по типу и экстерьеру скакунов и других смотров. В двухтысячные годы конезавод признавался лучшим еще пять раз.

— Можно красиво сказать, что наш секрет успеха в том, что мы искренне любим коней и хорошо делаем свою работу, но все не так просто, как кажется на первый взгляд. Разведение лошадей — очень тяжелое и трудоемкое занятие, начиная с поисков специалистов и самих копытных производителей и заканчивая подготовкой скакунов к выступлениям на ипподромах, — говорит Юрий Прохоров. — Я не зря сказал про специалистов, ведь селекция — это целая наука, и просто наобум скрестить породистых “мальчика с девочкой” здесь нельзя. Лошади — это не кошки с собаками, у них гораздо больше нюансов и слабых мест. Нашему ведущему селекционеру Сергею Федоровичу Кузякину в июле исполнится 74 года, но мы не готовы отпускать его на пенсию, потому что специалистов такого уровня во всей стране раз-два и обчелся. Другая большая проблема в том, что племенное коневодство сейчас — весьма убыточное предприятие. Когда в стране работали официальные тотализаторы со ставками на скачки и бега, картина была другой. Но у нас не любят полумер — с началом повсеместного запрета игрового бизнеса спортивные тотализаторы закрыли. На мой взгляд, это несусветная глупость, потому что нельзя равнять “однорукого бандита” со скачками на ипподромах. Само собой, работа тотализаторов должна облагаться налогами и в целом находиться в правовом поле, но, судя по опыту других стран, это легко можно сделать.

Что же нас стимулирует продолжать трудиться? Уважение к столетней истории завода и нашим предшественникам, которые во время Великой Отечественной вывозили лошадей  в открытых вагонах под бомбежками в Тамбовскую область и не потеряли ни одну из них. Если мы опустим руки и погубим дело этих людей, нам просто будет стыдно. Не говоря уже о том, что лошади — это живые существа, за которых мы несем ответственность. Сейчас у нас около 220 голов — орловских и тракененских. Они нам доверяют, и мы не можем это доверие предать. Поэтому будем работать, несмотря ни на что.